Ориджинал "Rêve de Paris"

[IFury]

Название фанфика: Rêve de Paris
Автор: IFury
Бета: -
Персонажи: Журналист, старушка, главный редактор, девушка
Размер: мини
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность, ангст, hurt/comfort
Тип: джен
Саммари: По узким улочкам летнего Парижа плавно плыли воспоминания, подгоняемые дуновением ветерка.
Предупреждение: Смерть персонажа
Статус: завершён.
Размещение: без моего согласия фанфик размещать нигде нежелательно, а если будете размещать, то только с шапкой и с указанием автора.
От автора: По правде говоря, это своего рода эксперимент. Никогда не думала, что возмусь за написание ориджинала-повседневности с таким вот незамысловатым сюжетом и смогу при этом написать так много. Хотелось бы увидеть комментарии к работе. Если есть недочёты, то вменяемую критику. Для меня это очень важно, так как интересно узнать, в каком жанре лучше работать и стоит ли опять писать повседневность-ориджинал. Надеюсь на понимание)

read me

Летать бы нам по небу птицами,
Без рамок, без границ.
И тёплым вечером единственным
Увидеть вечность, подающую ниц.

По узким улочкам летнего Парижа плавно плыли воспоминания, подгоняемые дуновением ветерка.
Кафе со странным названием «Rêve de Paris»* на малолюдной улице никогда не радовало множеством посетителей. Сегодня особенно. Официанты, стоявшие за барной стойкой, грустно вздыхали, смотря в окно. За несколько часов всего два клиента. Они до сих пор здесь сидят. Потихоньку попивают кофе и, видимо, никуда не торопятся. Счастливые люди!
Старушка, выглядевшая лет на 70, держала в руках чашечку уже давно остывшего кофе. Она изредка подносила ее к губам и, сделав маленький глоток, возвращала в то же самое положение. В конце концов, кофе был допит. А она всё так же держала чашечку над столом, как будто бы боялась поставить её.
Напротив неё сидел журналист. Молодой, недавно закончивший университет. Большой блокнот, ручка и чашка чая, к которой он так и не притронулся за этот час, были перед ним. Да, вот уже час он сидел здесь, с этой малознакомой старушкой, и пытался собрать информацию для статьи. Статья для городской газеты. Именно она решит – возьмут его на постоянную работу или нет.
Правда, что ни говори, а редактор явно подошёл к выбору темы на полном серьёзе. Надпись на листке, выданном журналисту, гласила: «Вечные люди Парижа. Взять интервью у знаменитого жителя столицы». Первые три слова были написаны крупнее остальных и, к тому же, подчёркнуты. Новичок всё понял, понял – и решил, что с темой ему всё-таки не повезло.
Безнадёжно, с толикой грусти смотрел он на свою собеседницу. Она как будто не видела, не ощущала его взгляд на себе, всё так же молчала. И вдруг, как будто что-то вспомнив, подняла лучащиеся добротой глаза. В них читалась жизнь.
- Так что вы хотели узнать, молодой человек?
- Интервью. Я говорил, что хочу взять у вас интервью, - повторил он свою просьбу, первый раз произнесённую ещё час назад.
- Интервью, значит…
Было ясно, что старушка опять ушла в воспоминания. Журналист лишь взял ручку и начал тихонько постукивать ей по столику.
- Молодость – удивительная пора. Хочется всё и сразу. Терпения не хватает даже на секунду, - услышал он вдруг голос собеседницы.
Молодой человек сразу догадался, на кого намекала старушка, и хотел возразить, но был прерван.
- И лето… как то самое «Вино из одуванчиков»**, чистое, по-детски простое…
Журналист с удивлением смотрел на неё, не понимая, к чему она говорит всё это.
- Странная, странная молодёжь. Нынче, да и вообще. Что же, вы так торопились, а не записываете? – с самым невинным взглядом спросила она, приводя молодого человека в ещё большее изумление.
- Нет, вы так и не поняли. Я журналист и пишу не книгу, а статью. Начать хотя бы с того, кто вы, где родились, кто были ваши родители… Мне нужны факты из вашей жизни, понимаете?
- А я вам что рассказываю? Мою жизнь.
Журналист замолчал, опустив глаза на чашку чая. В голове у него крутилось только одно – не повезло. И не со статьёй даже, нет. Главной проблемой и, по совместительству, загадкой была его собеседница. И старушка, ожидая ответа, с любопытством смотрела на него, но так и не дождалась.
- Понимаю. Тяжёло с нами, старыми. Всё время какую-то чепуху несём… Но вы всё-таки послушайте. Не осталось у меня тех, кому можно выговориться, - тяжело вздохнув, сказала она, как будто читая мысли молодого человека. А он, ничего не отвечая в ответ, ловким движением руки пододвинул к себе блокнот, открыл его на чистой странице, снял колпачок с ручки и посмотрел на улыбающуюся ему старушку.
- Вы хотели факты… жизнь – вот главный факт. Моя жизнь - всего лишь его незначительная часть. Как жаль, что что-то незначительное настолько не вечно. Быстро отцветает и не думает зацвести снова следующим летом. Ох, как я любила лето! И сейчас люблю. Только не для меня оно уже, увы. Лето – это молодость, жизнь. Молодость не вернуть, а, допустим, жизнь… она существует независимо от нас. Я в это верю. А раз верю – значит дышу. А раз дышу – значит живу. Интересная связь, да? Всё связано, практически всё. Пусть нелепо на первый взгляд, но всё же. Вы читали Рея Брэдбери? Обязательно прочитайте. Нынешняя молодёжь не понимает прошлое. Понимала бы – любила бы. А это мой любимый писатель. Помню, как прочитала его первый рассказ. Отец… он тогда принёс мне журнал. А там – этот рассказ. Не помню только, как назывался. И знаете что? Я увидела в каждом слове, в каждой букве себя. Не часто так бывает. Может вообще не быть. Ничего не быть, - она говорила об этом легко, будто нечего терять, хотя это была правда.
Молодой человек ничего не отвечал. Только записывал, а потом вдруг оторвался от блокнота и спросил:
- А ваша семья? Отец?
- Семья… отец… Отец оставил нас, когда я училась в школе. Мать умерла. Я одна была в семье. Только сейчас понимаешь, как это грустно. Муж болел, а потом ушёл вслед за матерью туда. Дети, внуки… Всем нужно куда-то обязательно лететь. Что толку говорить о том, в каких уголках мира и кто оказался? Да я и сама не знаю. А вы, надеюсь, не одни?
Журналист, не ожидавший вопроса, опешил, но потом кивнул головой. У него были родители, бабушки, дедушки. Ещё была сестра. Трудно было представить, чтобы их не было. Оказывается, такое возможно.
- Люблю это кафе. Прихожу сюда и переношусь в детство, - говорит старушка мечтательно. Как она его не уверяла, в ней до сих пор живёт осколок молодости. Только больно вспоминать о ней, душевных шрамов и так в достатке.
- Вы были здесь в детстве? – удивлённо спрашивает молодой человек, держа ручку наготове.
- Rêve de Paris… Этому кафе много лет, хоть по нему и не скажешь. Отец вложил в него все свои силы, чтобы потом уйти, оставив мне мечту Парижа. Я прожила в Париже всю свою жизнь, полюбила этот город, как собственную мать. И это кафе. Я здесь частый гость.
- Ах да, вы ведь знамениты в Париже. Что принесло вам славу?
- Слава… я о ней и не мечтала, да и не правильно это как-то. Известности тоже уже никакой. Старая я. А раньше пела. В этом кафе, да и в других. Но здесь всё-таки особенно часто. Не думайте об этом месте плохо, раньше оно было самым знаменитым кафе города.
- Мадам…
- Дюранд, - с улыбкой говорит старушка.
- Мадам Дюранд, расскажите ещё что-нибудь, - просит журналист, сам от себя того не ожидая.
- Что-нибудь? Что-нибудь можно, у меня много историй, - отвечает она, и начинается рассказ, а за ним ещё и ещё один…

Неделю спустя, кабинет главного редактора.
Молодой человек, появившийся на пороге кабинета с папкой в руках, заставил главного редактора отвлечься от чтения ещё одной современной книги-детектива.
- Ну, что у вас? Написали статью? Сегодня крайний срок, - сказал мужчина, глядя на начинающего журналиста из-под очков.
- Да, вот, - ответил он, отдавая папку.
Главный редактор быстро открыл её и начал глазами пробегать по тексту. Прошло около пяти минут гнетущего молчания. За это время молодой человек смог несколько раз повторить про себя статью, которую за время написания он выучил наизусть.
- Не подходит, - бросив папку на стол перед журналистом, сухо высказался редактор.
- Не подходит? Почему? – в глазах молодого человека читалось недоумение и разочарование.
- Это не статья. Да и как претендент на роль интересного рассказа тоже не тянет. Сумбурно, не понятно. Смысл, может, и есть, но всё как-то расплывчато. Где факты? Ах да, её отец бросил семью, а мать вроде бы умерла,… и у отца было кафе, да? И дальше что? И куча бесполезных предложений, кажется, о жизни? Вроде бы, вы учились на факультете журналистики? Так вы что, не знаете как надо писать статьи? Что за глупость! Сегодня крайний срок. До вечера не принесёте переделанную статью, и место в нашей газете вам не светит, к сожалению.
- Можно задать вам один вопрос? – нахмурившись, спросил журналист.
- Задавайте, - пожав плечами, ответил редактор, откинувшись на спинку кресла.
- Вы читали Рея Брэдбери?
- Нет. А какое отношение это имеет…?
- Обязательно прочитайте, - перебил его журналист и, взяв папку со стола, вышел из кабинета.

Один год спустя.
В этот день Париж должен был быть ещё оживлённее, чем обычно. Но ранним утром большинство жителей ещё спали, ведь был выходной.
По одиноким улицам Парижа бродила не менее одинокая девушка. Её распущенные русые волосы красивыми пышными локонами ложились на плечи, и только набегающий ветерок временами слегка теребил их. В одной руке она держала ручку чемодана, который катила за собой, а в другой - маленький листок с аккуратно выведенным адресом. Вся она была как будто другая, явно не похожая на обычную француженку, не созданная для такого города, как Париж. Взгляд её был растерянным, так что казалось, что она заблудилась.
Когда она проходила мимо доски объявлений, в глаза ей бросилась большая афиша, крупная надпись на которой гласила: «Rêve de Paris». Чуть ниже говорилось о том, что сегодня должна будет пройти презентация книги «Rêve de Paris» начинающего, но подающего большие надежды автора Райнера Моро. В углу прилагалась фотография молодого человека. Девушка внимательно всматривалась в фото, и странное чувство, что он ей не то, что бы знаком, просто она наконец-то нашла того, кого искала, появилось у неё вдруг. Внимательно изучая афишу, она как будто бы совсем ушла из реального мира в какой-то очень узкий, придуманный кем-то настолько мастерски, что она попалась в его сети, мир. Внезапный неловкий толчок в плечо вывел её из этого состояния. Она отпустила ручку чемодана, и листочек выпал у неё из рук.
- Извините, мадмуазель… - начал было извиняться молодой человек, подхватив приземляющийся на землю листочек.
- Дюранд, - добавила она машинально, только взглянув на него и тут же протягивая руку к маленькому листку, который он держал.
Молодой человек удивлённо взглянул на неё и по-прошествии нескольких секунд неуверенно произнёс, вглядываясь в лицо девушки:
- Вы мне напоминаете одного человека…
- Как странно, вы тоже очень похоже на… - так до конца и не вспомнив, она тут же запнулась, виновато извинившись.
Повисло тяжёлое молчание. Казалось, ни тот, ни другая не знали, что и сказать, как закончить разговор, а, может быть, всё-таки начать? Взгляд девушки бродил по улице, цепляясь за все малозначимые детали вроде лежащей на мостовой монетки или прикреплённой к столбу маленькой бумажки. Она вновь взглянула на доску объявлений, на афишу, на фотографию писателя…
Удивлённая, она посмотрела на своего собеседника, потом опять на афишу и снова на молодого человека.
- Так это вы? Что же вы не сказали… - разочаровано спросила девушка, смотря ему прямо в глаза, которые всё время внимательно наблюдали за ней.
- А, простите, я немного опешил, - стараясь как-то ободрить её, он натянуто улыбнулся.
- Ну вот, теперь мне кажется, что это я во всём виновата и заставляю вас улыбаться по собственной прихоти, - вздохнув, вдруг произнесла девушка, как будто бы читая мысли писателя, чем вызвала его недоумевающий взгляд.
- Не смотрите вы так, я знаю, что странная и слишком много знаю и вижу, - ответила она на его удивление и тихо рассмеялась.
Райнер не мог и в толк взять, кто же эта девушка и за что с ним так поступила судьба, когда ему нужно срочно идти на презентацию, а идти он не может и не хочет. Определённо странная девушка.
- Вам ведь нужно идти на презентацию? Нет-нет, ничего не говорите! Я и так всё прекрасно вижу, да ещё и задерживаю вас. Вы только покажите мне, в каком направлении я должна пойти, чтобы добраться вот до этой улицы? – девушка подала молодому человеку листочек с адресом, ожидая ответа.
- Нам с вами по пути, - усмехнувшись, ответил он, смотря на неё.
- Вот и прекрасно, - сказала девушка, улыбнувшись, и, совсем забыв про чемодан, пошла вперёд.
- Мадмуазель Дюранд, ваш чемодан… - окликнул её писатель. Она было хотела взять багаж, но Райнер опередил её, схватив чемодан за ручку.
- Что вы, не стоит, я сама… - начала протестовать владелица багажа.
- Вам не о чем беспокоиться. Вы лучше расскажите, как вас зовут, откуда вы приехали? Вы ведь явно не местная, я прав?
- Для начала, перейдем на «ты», - предложила она, слегка улыбнувшись. Молодой человек кивнул в знак согласия.
- Да, я не местная, - ответила на заданный вопрос девушка. – На самом деле я уже давно не жила во Франции. Мои родители переехали в Лондон, когда мне было всего десять лет…
- А твоё имя…
- Эмили Дюранд. Не люблю своё полное имя, потому зови меня Эми.
- Дюранд, значит… - нахмурившись, повторил он фамилию девушки, вспоминая прошлое. Райнер до сих пор помнил ту старушка с точно такой же фамилией. Иначе и быть не могло. Если бы не она, его книги бы не существовало. Да что там книги! Он бы всё так же пытался найти работу в качестве журналиста, хотя его талант был не в этом. Хорошо, что осознание этого пришло к нему не так уж поздно.
- Ах… а вы, то есть ты, Райнер, так ведь? Или это твой псевдоним? – заинтересованно спросила Эми, заглядывая ему в лицо.
- Не люблю псевдонимов, - тут же высказалась она. – Что плохого в собственном имени?
- Только с этим вопросом тебе стоит обращаться не ко мне. Райнер - это моё реальное имя, - усмехнувшись, прервал её он. – Да и ты ведь сама не любишь своё имя?
- Я не люблю своё полное имя, а это две разные вещи, знаешь ли. Публиковалась бы я сама, так не сомневаюсь в том, что именно под именем Эми Дюранд. Просто? Глупо? Всё очень просто: оригинально и не только. Быть может, я бы писала что-то в жанре фэнтези. Допустим… даже и не знаю. А вот ты лучше расскажи, про что же твоя книга? Всё никак не могла добраться до самого интересного вопроса.
- Про одного человека… - замявшись, начал молодой писатель.
- Про какого же? Ну-ну, не стесняйся, мне же интересно!
- Про одну женщину. Вернее, она уже была совсем не молодой бабушкой, когда я брал у неё интервью о её жизни.
- Интервью? Стало быть, для газеты?
- Изначально подразумевалось, что да. Я хотел стать журналистом, но эта старушка как будто бы приоткрыла мне мир, указав правильный путь, - на секунду молодой человек замолчал, с какой-то грустью подняв глаза к небу и вздохнув. – К сожалению, она недавно умерла. Её похоронили два дня назад.
- «Rêve de Paris»… это ведь кафе? – резко остановившись, спросила Эми, услышав его последние слова. Она сильно переменилась в лице. Какая-то неподходящая ей серьёзность и необыкновенно грустные глаза – вот что увидел Райнер, взглянув на неё.
- У меня такое чувство, что ты, как минимум, читала сюжет моей книги.
- Нет, просто… моя бабушка очень любила это кафе. Мама говорила мне об этом.
- Фамилия твой бабушки – Дюранд, так ведь?
Разговор оборвался вопросом, который сменился молчанием.
- Бабушка что-нибудь говорила о семье? – неожиданно спросила Эми, опустив голову и не решаясь посмотреть в глаза знакомому.
- Она сказала, что не знает, где вы. Мне кажется, она не врала.
- Конечно не врала! – уверенно высказалась девушка, подняв глаза на молодого человека. Да… эти глаза светились ещё большей жизнью.
- Это родители решили отсюда уехать, оставить её одну! А я только сейчас и смогла впервые сюда выбраться, сбежала из дома им наперекор. Я хотела увидеть её такую же живую и здоровую, как и тогда, а в итоге даже не попала на похороны, - эмоциям девушки не было предела от той несправедливости, которую нашла она в этом городе, восхваляемом и желанном всеми. Казалось, она вот-вот должна была сорваться, но постепенно голос её затихал, вскоре и вовсе потухнув, как свечка. Холодное молчание.
- Когда я разговаривал с ней тогда, в кафе… Она говорила о семье мало, но даже я заметил, что ей было не просто одиноко. Ей было тоскливо. Нет, не так… Создавалось ощущение, что она была лишена смысла жить. Но жила. Ваша бабушка была прекрасным человеком.
Удивлённо моргая глазами, Эми слушала Райнера, не сводя с него взгляда. Он кончил говорить, а в её глазах застыли слёзы. Молодой человек уже было хотел успокоить её, но она, ничего не говоря, замахала руками, не согласная с этим, тут же торопливо смахивая слезинки рукой.
- Спасибо тебе, спасибо большое… Мне направо, я сориентировалась, можешь не беспокоиться. И… и удачи! – ловко выхватив у него из руки ручку чемодана, быстро и бесследно собиралась она исчезнуть из его окружения, скрыться за домами, стерев эту встречу, как прошедшую и, по её мнению, отяготившую нового знакомого. Так же ловко схватил он её за руку, так и не дав уйти.
- И куда ты теперь пойдёшь? – в его взгляде чувствовалось обеспокоенность и ответственность за новую знакомую, и Эми сразу же это увидела.
- Я… я закажу номер в отеле.
При этих словах он отпустил её руку и, вынув из кармана ручку с бумажкой, начал на ней что-то писать. Потом вдруг остановился, взглянув на девушку и как-то странно улыбнувшись. Дописав, что хотел, он отдал ей бумажку. Эми ясно различила на ней номер мобильного телефона и несколько предложений под ним: «Всё связано. Всё совместимо. Мечта воскресла реальностью.»
По-детски светлая улыбка озарила её лицо.

*Rêve de Paris (фр.) - Мечта для Парижа.
**«Вино из одуванчиков» - повесть Рэя Брэдбери.

@темы: part of soul, фанфикшн